ДАВИД

(Мухранов Дмитрий Иванович, 1847, с. Жданово Курмышского у. Симбирской губ.- 2.06.1931, Москва), архим. Из крестьянской семьи. Долгое время был на военной службе. В зрелом возрасте поступил послушником на Одесское подворье афонского Андрея апостола скита. В 1887 г. пострижен в монашество на Афоне в Андреевском скиту и, вероятно, в том же году рукоположен во диакона и иерея. В 1888-1898 гг. заведовал С.-Петербургским подворьем Андреевского скита. В С.-Петербурге Д. стал духовным отцом миллионера И. М. Сибирякова, к-рый в то время переживал период духовных исканий, приведших его на Афон. Выбрав для себя иноческий путь, Сибиряков передал Д. крупную денежную сумму. На средства схим. Иннокентия (Сибирякова) было построено неск. благотворительных учреждений и завершены работы на Афонском подворье в С.-Петербурге, сооружены неск. церквей, а также больничный, братский и подсобный корпуса в Андреевском скиту.

В 1896 г. в Москве митр. К-польской Церкви Филофеем по благословению Московского и Коломенского митр. Сергия (Ляпидевского) Д. был возведен в сан архимандрита. С 1903 г. настоятель возобновленного им Кабенского (Кобенского) Успенского муж. мон-ря в Карталинской и Кахетинской епархии Грузинского Экзархата.

В 1908 г. из-за частых нападений разбойников Д. оставил Кабенский мон-рь и поселился в афонском Андреевском скиту, став фактически его ктитором. К нач. 1913 г. находился в затворе.

Награждался орденами св. Анны 3-й (1904) и 2-й степени (1907).

На Афоне Д. оказался вовлечен в споры между рус. иноками о почитании имени Божия (см. Имяславие). Д. поддержал имяславие, однако почти во всех документах, касающихся взглядов, положения, прещений участников афонской смуты, его имя стоит особняком от др. имяславцев. После смещения имяславцами 9 янв. 1913 г. настоятеля игум. Иеронима в Андреевском скиту под рук. иеросхим. Антония (Булатовича) были проведены выборы нового настоятеля. Им стал Д., имевший большой духовный авторитет в обители. Однако игум. Иероним отказался подчиняться выбору братии. Избрание Д. в конечном счете не было утверждено мон-рем Ватопед, к-рому подчинялся Андреевский скит. 29 янв. 1913 г. Д. был запрещен Афонским Кинотом в священнодействии и вместе с рядом др. насельников Андреевского скита подвергнут церковному отлучению. 15 февр. К-польский Патриарх Герман V вызвал к себе Д. для объяснений. После принесения 5 апр. в К-поле покаяния за участие в беспорядках Д. был прощен «с условием, чтобы он от власти отказался и более не вмешивался в скитские дела» (Климент, мон. Имебожнический бунт, или Плоды учения книги «На горах Кавказа». Пг., 1916. С. 780). 16 апр. Д. вернулся на Афон и поселился вне Андреевского скита. 18 мая 1913 г. послание Синода РПЦ осудило имяславие как «имебожескую ересь». Несмотря на то что Д. был прощен К-польским Патриархом, 13 июля его насильственно вывезли в Одессу в числе др. имяславцев. Учитывая, что его сан и монашеский постриг ранее были признаны Святейшим Синодом, Д. был помещен на Одесском афонском подворье в сущем сане до рассмотрения дела. 25 июля в газете «Голос Москвы» было опубликовано письмо Д. «Как покоряли Афон», вызвавшее большой резонанс и привлекшее общественное внимание к судьбе афонских иноков.

Архим. Давид (Мухранов). Фотография. 10-е гг. ХХ в.

Архим. Давид (Мухранов). Фотография. 10-е гг. ХХ в.

15 апр. 1914 г., в праздник Пасхи, имп. Николай II Александрович дал указания обер-прокурору Синода В. К. Саблеру о необходимости возвратить имяславцам монашеский сан и разрешить им священнодействие. 22 апр. Синод определил удостоверить раскаяние имяславцев и свидетельство их единства и преданности правосл. Церкви только целованием св. креста и Евангелия. 8 мая на заседании Московской синодальной конторы было признано, что в исповедании веры афонских иноков от 18 марта 1914 г., а также в исповедании, представленном Д., «содержатся данные к заключению, что у них нет оснований к отступлению, ради учения об именах Божиих, от Православной Церкви» (Там же. С. 252-253). В связи с этим судебное производство в отношении Д., находившегося на излечении в хирургической клинике Касперовской общины Красного Креста, было прекращено. Духовное попечение и надзор за Д. Московская синодальная контора оставила на усмотрение Синода.

23 мая 1914 г. вопрос об афонских иноках, проживавших на Одесском подворье, был рассмотрен в Синоде. В докладе Московской синодальной конторы сообщалось, что «архимандрит Давид не выражает сознательного противления Церкви, т. к. отказывается явиться к увещеванию и суду синодальной конторы по явному недоразумению, а, напротив, заявляет в представленном им «исповедании» о приверженности своей к православию, и посему он подлежит, ввиду допускаемых им в изъяснении учения о почитании имени Божия, некоторых неточных выражений и мнений, не соответствующих общепринятому в православной Церкви изъяснению о божественности святого имени Божия, духовному руководству и наставлению через особое лицо по благоусмотрению Святейшего Синода» (Там же. С. 265). Соглашаясь с докладом Московской синодальной конторы, Синод определил возложить на Верейского еп. Модеста (Никитина) нравственное руководство и духовный надзор за Д. с помещением его в московский в честь Покрова Пресв. Богородицы мон-рь.

Сохранение запрета на священнослужение и причащение Св. Таин (что расходилось с пожеланиями имп. Николая II) вызвало у пребывавших на Одесском подворье Андреевского скита афонских монахов сомнения в необходимости переезда из Одессы в Москву. Однако еще до начала первой мировой войны Д. прибыл в московский Покровский мон-рь. 3 сент. 1914 г. Московский и Коломенский митр. св. Макарий (Невский) по просьбе обер-прокурора Синода Саблера и с согласия первенствующего члена Синода С.-Петербургского митр. сщмч. Владимира (Богоявленского) благословил отбытие афонских иноков в действующую армию и разрешил их в священнодействии и причащении Св. Таин на время войны. Хотя Д. по возрасту не способен был находиться в армии, разрешение в священнодействии распространялось и на него. Поскольку данное действие находилось в противоречии с синодальным определением и проч. актами, оно было сделано устно.

4 марта 1916 г. Д. с группой имяславцев подал прошение имп. Николаю II об офиц. опубликовании синодального распоряжения, по которому афонские монахи допускались к причащению Св. Таин, и о разрешении в священнослужении тех из них, кто имели священнический сан. Император оставил на прошении подпись: «Следует удовлетворить». Прошение не соответствовало фактическому положению дел, и потому Синод в определении от 10 марта 1916 г. повторил, что допущение афонских иноков к св. Причастию может быть только по «отречению от имябожнического лжеучения, с целованием Креста и Евангелия, хотя и без письменного акта» (Василий (Зеленцов). С. 181). Но поскольку данное решение расходилось с резолюцией императора, оно не было опубликовано.

Д. вместе с др. имяславцами с надеждой ожидал, что Поместный Собор Российской Церкви решит спорные догматические вопросы о почитании имени Божия, а также уладит церковно-дисциплинарные проблемы в связи с противоречивостью решений Синода, Московской синодальной конторы и Московского митр. Макария. Однако вслед. революционных событий образованный на Поместном Соборе Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. подотдел «Об афонском движении, связанном с почитанием имени Божия», к-рому было поручено подготовить соборное определение и объяснительную записку, провел всего 3 заседания (последнее - 26 марта 1918) и лишь утвердил докладчиков.

Между тем большинство афонских иноков, находившихся ранее в действующей армии, вернулись в мон-ри. Они вновь подпали под запрещение священнослужения. Также должен был прекратить служение и Д., не бывший на фронте. Неясность положения побудила афонских иноков 1 авг. 1918 г. вновь обратиться к суду Патриаршего Синода. Можно предположить, что это прошение вызвало новое постановление Патриарха св. Тихона и Синода, вышедшее 21 окт. 1918 г. Согласно ему, разрешение в священнослужении, данное на время войны митр. Макарием афонским инокам, в т. ч. Д., считалось прекратившим свое действие.

Часть афонских имяславцев, не смирившаяся с молчанием Поместного Собора и постановлением Патриаршего Синода, отложилась от церковной власти и удалилась на Кавказ. Др. часть имяславцев, в которую входил и Д., надеясь на буд. изменение своей участи, осталась в Москве в назначенных им мон-рях. В сент. 1918 г. Д. переселился по адресу: М. Покровский пер., д. 8. В дальнейшем он вместе с др. афонским иноком, Иринеем (Цуриковым), проживал при часовне во имя свт. Николая на Таганке. С мая 1920 г. с Д. и нек-рыми др. афонскими иноками неск. раз беседовал Тульский еп. (впосл. архиеп.) сщмч. Иувеналий (Масловский). Убедившись в их верности Православию, еп. Иувеналий 6 нояб. 1920 г. обратился с письмом к Патриарху свт. Тихону с просьбой о снятии церковного запрещения. Можно предполагать, что это ходатайство было удовлетворено, т. к. в нач. 20-х гг. Д. сослужил Патриарху Тихону.

Вероятно, по благословению Д. в Москве в 1921 г. начали проходить общественные беседы и чтения по вопросу об имяславии, а на следующий год А. Ф. Лосевым был организован имяславческий кружок, действовавший до 1927 г. Организация бесед и кружка имела целью не только ознакомить церковные круги с имяславием, но и разработать учение и формулировки, к-рые удовлетворяли бы имяславцев и могли бы быть приняты буд. Поместным Собором. Из афонских иноков кроме Д. регулярно посещали имяславческий кружок иеромонахи Манассия и Ириней. Членами кружка были Лосев и его супруга В. М. Лосева, свящ. П. Флоренский, Д. Ф. Егоров, П. С. Попов и др. В это время происходила эволюция взглядов Д. и его примирение с Церковью. Большая заслуга в этом принадлежит членам кружка, и особенно о. Павлу Флоренскому. В 20-х гг. Д. пытался примирить с церковной властью имяславцев, укрывшихся на Кавказе. В февр. 1923 г. в ответ на послание кавк. имяславцев о. Павел Флоренский по просьбе и от имени Д. написал им увещевательное письмо, в к-ром говорилось: «Вы несправедливо возводите на Синод ложное обвинение, будто Синод отрицает спасительность Господа и говорит, что «спасение неспасительно». Синод признает спасительность Самого Спасителя, но, отделив от Него Его имя, не признает спасительным этого последнего. Синод разделяет то, что нераздельно, а вы хотите слить неслиянное» (Флоренский П., свящ. Соч.: В 4 т. М., 1999. Т. 3(1). С. 363).

Свящ. П. Флоренский проявлял глубокое внимание к духовному опыту Д. Обстоятельства, при к-рых Д. побудил и благословил свящ. Павла продолжить заниматься философско-богословской разработкой имяславия, впосл. были описаны им в посвящении к поэме «Оро» (Флоренский П., свящ. Поэма Оро. М., 1998. С. 81-82). Нек-рые высказывания Д. свящ. Павел намеревался включить в незавершенную главу «Литургическое творчество» своих «Очерков о культе» (Флоренский П., свящ. Философия культа. М., 2004. С. 413-414). Записи бесед с Д. сохранились в его дневнике.

Д. был духовным отцом декана МГУ, президента Математического об-ва Д. Ф. Егорова, супругов Лосевых и др. видных представителей московской интеллигенции. 3 июня 1929 г. Д. совершил постриг Алексея и Валентины Лосевых в монашество с именами Андроник и Афанасия. Он же благословил инока Андроника (А. Ф. Лосева) на страдания в Страстную пятницу накануне его ареста 18 апр. 1930 г. Исповедал и причастил Д. перед смертью свящ. Павел Флоренский, он же отпевал его. В похоронах 4 июня 1930 г. принимали участие только самые близкие - мон. Афанасия (Лосева), арестованная на следующий день, и Егоров.